В 1875 году наступает тоска для Антона: оба старших брата уезжают в Москву. Александр поступает в Московский университет, а Николай – в Училище живописи, ваяния и зодчества. Однако настоящая беда грянула в 1876 году – разорился отец. Чтобы не попасть в долговую яму, Павлу Егоровичу пришлось бежать в Москву, к сыновьям. Вслед за мужем перебралась в Москву Евгения Яковлевна с Михаилом и Машей; вскоре уехал и Иван. Произошло резкое изменение всего строя жизни Чеховых. Из обеспеченной семьи они стали бедняками. В Москве они спали на сыром полу вповалку. Узнали Чеховы и предательство друзей. Их таганрогский жилец, некто Селиванов, служащий коммерческого суда и карточный игрок, сумевший очаровать доверчивую Евгению Яковлевну и стать «членом семьи», обещал спасти всех от беды и оплатить вексель, предъявленный Павлу Егоровичу. Он действительно оплатил вексель, но зато приобрёл дом Чеховых в свою собственность.
Антоше пришлось жить в доме, который стал особенно чужим, потому что прежде был родным. Новый хозяин предложил ему угол в каморке за уроки, которые Антоша должен был давать его племяннику. Подумав, Чехов согласился: в сущности, ему некуда было деваться. Его оставили оканчивать гимназию и распродавать имущество, чтобы хоть как-то помочь семье.
Трудности новой, взрослой жизни обступили Чехова. Он справлялся с ними. Шестнадцатилетний юноша из разорившейся семьи, над несчастьем которой, над бегством от кредиторов главы семьи, вдоволь насмехались таганрогские обыватели, Антоша держал себя с безупречным достоинством. В этом был и секрет его победы во взаимоотношениях с Селивановым: в спокойной, не подчёркнутой, не вызывающей, но твёрдой независимости. И Селиванову не могло прийти в голову третировать этого юношу, слегка насмешливого, но вежливого, ровного в обращении. Скоро он стал относиться к гимназисту-репетитору, как к равному, уважительно называя его на «Вы» и Антоном Павловичем.
В этот период меняются оценки в табеле Чехова: чтобы зарабатывать репетиторством, самому надо много знать. Он распродавал остатки домашней обстановки, давал уроки и думал о том, «не заметят ли моих драных башмаков и дадут ли стакан чая, пусть не сладкого, но хотя бы горячего». Он не только содержал себя и оплачивал своё обучение в гимназии, но и помогал семье, бедствовавшей в Москве. При этом старался приободрить мать и отца, шутил в письмах, а Евгения Яковлевна отвечала: «Мы от тебя получили 2 письма, – писала она Антоше, – наполнены шутками а у нас это время только было 4 коп. и на хлеб и на светло ждали от тебя непришлешь ли денег, очень горько должно быть вы нам не верите ["Вы" – это Антон и Иван, который тогда еще оставался в Таганроге. – В. Ф.], у маши шубы нет у меня теплых бошмаков сидим дома...» (орфография подлинника сохранена).
Антоше пришлось жить в доме, который стал особенно чужим, потому что прежде был родным. Новый хозяин предложил ему угол в каморке за уроки, которые Антоша должен был давать его племяннику. Подумав, Чехов согласился: в сущности, ему некуда было деваться. Его оставили оканчивать гимназию и распродавать имущество, чтобы хоть как-то помочь семье.
Трудности новой, взрослой жизни обступили Чехова. Он справлялся с ними. Шестнадцатилетний юноша из разорившейся семьи, над несчастьем которой, над бегством от кредиторов главы семьи, вдоволь насмехались таганрогские обыватели, Антоша держал себя с безупречным достоинством. В этом был и секрет его победы во взаимоотношениях с Селивановым: в спокойной, не подчёркнутой, не вызывающей, но твёрдой независимости. И Селиванову не могло прийти в голову третировать этого юношу, слегка насмешливого, но вежливого, ровного в обращении. Скоро он стал относиться к гимназисту-репетитору, как к равному, уважительно называя его на «Вы» и Антоном Павловичем.
В этот период меняются оценки в табеле Чехова: чтобы зарабатывать репетиторством, самому надо много знать. Он распродавал остатки домашней обстановки, давал уроки и думал о том, «не заметят ли моих драных башмаков и дадут ли стакан чая, пусть не сладкого, но хотя бы горячего». Он не только содержал себя и оплачивал своё обучение в гимназии, но и помогал семье, бедствовавшей в Москве. При этом старался приободрить мать и отца, шутил в письмах, а Евгения Яковлевна отвечала: «Мы от тебя получили 2 письма, – писала она Антоше, – наполнены шутками а у нас это время только было 4 коп. и на хлеб и на светло ждали от тебя непришлешь ли денег, очень горько должно быть вы нам не верите ["Вы" – это Антон и Иван, который тогда еще оставался в Таганроге. – В. Ф.], у маши шубы нет у меня теплых бошмаков сидим дома...» (орфография подлинника сохранена).
Николай и Александр влились в «богему», занимались творчеством, вели свободный образ жизни и ничем не помогали семье. Павлу Егоровичу удалось устроиться на службу в лавку к купцу Гаврилова в Замоскворечье, где он стал жить с другими приказчиками в задней комнате. К семье приходил по большим праздникам, денег получал 30 рублей в месяц и тоже ничем не помогал. Главным кормильцем матери, младших братьев и сестры становится Антон.