Граф, графиня со следами когда-то бывшей красоты, сосед-барон, литератор-либерал, обеднявший дворянин, музыкант-иностранец, тупоумные лакеи, няни, гувернантки, немец-управляющий, эсквайр и наследник из Америки. Лица некрасивые, но симпатичные и привлекательные. Герой — спасающий героиню от взбешенной лошади, сильный духом и могущий при всяком удобном случае показать силу своих кулаков.
Высь поднебесная, даль непроглядная, необъятная... непонятная, одним словом: природа!!!
Белокурые друзья и рыжие враги.
Богатый дядя, либерал или консерватор, смотря по обстоятельствам. Не так полезны для героя его наставления, как смерть.
Тетка в Тамбове.
Доктор с озабоченным лицом, подающий надежду на кризис; часто имеет палку с набалдашником и лысину. А где доктор, там ревматизм от трудов праведных, мигрень, воспаление мозга, уход за раненным на дуэли и неизбежный совет ехать на воды.
Слуга — служивший еще старым господам, готовый за господ лезть куда угодно, хоть в огонь. Остряк замечательный.
Собака, не умеющая только говорить, попка и соловей.
Подмосковная дача и заложенное имение на юге.
Электричество, в большинстве случаев ни к селу ни к городу приплетаемое.
Портфель из русской кожи, китайский фарфор, английское седло, револьвер, не дающий осечки, орден в петличке, ананасы, шампанское, трюфели и устрицы.
Нечаянное подслушиванье как причина великих открытий.
Бесчисленное множество междометий и попыток употребить кстати техническое словцо.
Тонкие намеки на довольно толстые обстоятельства.
Очень часто отсутствие конца.
Семь смертных грехов в начале и свадьба в конце.
Конец.
Высь поднебесная, даль непроглядная, необъятная... непонятная, одним словом: природа!!!
Белокурые друзья и рыжие враги.
Богатый дядя, либерал или консерватор, смотря по обстоятельствам. Не так полезны для героя его наставления, как смерть.
Тетка в Тамбове.
Доктор с озабоченным лицом, подающий надежду на кризис; часто имеет палку с набалдашником и лысину. А где доктор, там ревматизм от трудов праведных, мигрень, воспаление мозга, уход за раненным на дуэли и неизбежный совет ехать на воды.
Слуга — служивший еще старым господам, готовый за господ лезть куда угодно, хоть в огонь. Остряк замечательный.
Собака, не умеющая только говорить, попка и соловей.
Подмосковная дача и заложенное имение на юге.
Электричество, в большинстве случаев ни к селу ни к городу приплетаемое.
Портфель из русской кожи, китайский фарфор, английское седло, револьвер, не дающий осечки, орден в петличке, ананасы, шампанское, трюфели и устрицы.
Нечаянное подслушиванье как причина великих открытий.
Бесчисленное множество междометий и попыток употребить кстати техническое словцо.
Тонкие намеки на довольно толстые обстоятельства.
Очень часто отсутствие конца.
Семь смертных грехов в начале и свадьба в конце.
Конец.
Наиболее прочно Чехов связался с петербургским журналом «Осколки». Из всей массы подобных изданий это было лучшим, хотя и стремилось угождать вкусам публики. Редактором был Николай Лейкин, который в молодости сотрудничал с «Современником» и «Искрой». Сам он ловко и бойко писал миниатюры и легко почуял чеховскую одарённость. Желая приобрести Чехова в своё полное распоряжение, он ревниво следил за его публикациями «на стороне» и понемногу «прибавлял копеечку». Чехов стал его журнальным чернорабочим: он писал подписи к карикатурам, поставлял всевозможную «мелочь», придумывал темы для рисунков, анекдоты и диалоги, вёл юмористический календарь, шуточные заметки фенолога, писал пародии, взялся за специальный отдел «Осколки московской жизни». Такая каторга продолжалась 6–7 лет. При этом Чехов сотрудничал, кроме того, и во множестве других журналов, а затем стал писать и для газет, вёл судебный репортаж для «Петербургской газеты». Его плодовитость удивляла его самого.
Лейкин хотел задержать рост Чехова в «осколочных» традициях, не хотел развития его таланта. Сам писатель говорил, что у его редактора «чутьё наоборот»: он выбирал из рассказов Чехова самые слабые, малозначительные и отказывался печатать что-либо более глубокое. Позже, когда Чехов уже уйдет от Лейкина, он соберёт все те произведения, что тот отказался печатать, и издаст под названием «Пёстрые рассказы». Сборник будет иметь громадный успех!
Лейкин хотел задержать рост Чехова в «осколочных» традициях, не хотел развития его таланта. Сам писатель говорил, что у его редактора «чутьё наоборот»: он выбирал из рассказов Чехова самые слабые, малозначительные и отказывался печатать что-либо более глубокое. Позже, когда Чехов уже уйдет от Лейкина, он соберёт все те произведения, что тот отказался печатать, и издаст под названием «Пёстрые рассказы». Сборник будет иметь громадный успех!